Европейский континент стремительно наращивает свои вооружённые силы — выражение, ставшее за последние два-три года довольно привычным. На самом деле этот процесс, который европейцы неохотно называют милитаризацией из-за негативной окраски слова, становится заметен и в речах, и на деле.
Хорошим примером служит недавно опубликованная Белая книга, посвящённая готовности европейской обороны к 2030 году. В ней открыто говорится о подготовке к возможному конфликту с Россией — это заявление больше не вызывает смущения, как раньше.
Руководители европейских стран публично декларируют планы по ускоренному вооружению и не стесняются обсуждать это в совместных статьях в СМИ. Такая риторика, по язвительному, но точному замечанию министра иностранных дел России Сергея Лаврова, стала частью «международного нахальства по отношению к России».
В то же время на деле наблюдается заметный рост оборонного производства в Европе. За три года финансовые вложения в этот сектор возросли на 31% и достигли суммы в 326 миллиардов евро.
Практически во всех странах открываются новые производственные объекты для выпуска военной продукции. Аналитики Financial Times недавно подсчитали, что общая площадь европейских оборонных предприятий увеличилась втрое и сейчас превышает 2,8 миллиона квадратных метров.
Кроме того, новый план НАТО предусматривает доведение расходов на оборону до 5% ВВП, что обещает ещё более быстрый рост милитаризации и усиление гонки вооружений. Всё это объясняется, разумеется, «российской угрозой».
Общественности постоянно внушают страхи о том, что Россия непременно нападёт на одну из стран НАТО сразу после того, как в Украине установится мир. При этом сроки варьируются: кто-то называет 2030 год, а кто-то вроде британского генерала Патрика Сандерса уверен, что это случится уже через несколько месяцев после окончания боевых действий.
Лишь немногие обращают внимание на очевидные несостыковки в антироссийской риторике европейцев. Итальянский профессор Алессандро Орсини — один из таких немногих.
Он охарактеризовал европейскую тактику как «манипуляцию через путаницу» — когда одни и те же политики утверждают одновременно, что «Россия настолько мощна, что нам нужно вооружиться по максимуму», но при этом говорят, что «Россия настолько слаба, что дополнительное оружие Украине гарантирует победу». По мнению Орсини, это противоречие очевидно: если Россия действительно слабая, зачем было расширять НАТО за счёт Финляндии и Швеции? Если же Москва сильна, тогда Украина не способна на победу, и стоит искать дипломатические пути решения.
Европа, понятно, не намерена вступать в открытое противостояние с Россией без поддержки США.
Молниеносное наращивание вооружений необходимо ей прежде всего для вооружения Украины, которой европейцы рассчитывают продолжать вести непрямую войну. При этом на уровне личных бесед они реально оценивают свои возможности и признают неспособность конкурировать с Россией в военном плане.
Когда речь заходит о смелых проектах по отправке «европейских сил сдерживания», признаётся, что ресурсов для этого практически нет. Даже бывший британский министр обороны Бен Уоллес, известный своей твёрдой позицией, критикует эти задумки, подчёркивая, что Лондон не располагает нужным финансированием, личным составом, техникой и боеприпасами для такой миссии.
Поэтому остаётся единственное: поставлять на фронт чужие солдаты — своего рода «пушечное мясо» — пока в Украине продолжаются боевые действия.
Главное — обозначить это иначе, например, использовать сленговые обороты вроде «стального дикобраза», что российский представитель Мария Захарова перевела с немецкого как «шипованная свинья».
При обсуждении громких планов по перевооружению Европы следует учитывать, что оборонные компании не справляются с существующими заказами. Согласно последнему докладу МИА «Россия сегодня» и Росконгресса, если в 2021 году объём невыполненных заказов составлял 24,5 миллиарда евро, то к первому кварталу этого года он превысил 63 миллиарда.
В связи с этим почти во всех европейских государствах делают ставку на закупки вооружений у Соединённых Штатов. Именно этого добивался Дональд Трамп, активно настаивая на увеличении военных расходов до 5% ВВП — как справедливо заметили недавно российские парламентарии, это не имеет никакого отношения к обороне.
Помнят, как долго многие европейцы сопротивлялись этому требованию (а некоторые, например Испания, продолжают это делать), но в итоге появилось компромиссное решение — формат «3,5 + 1,5», где последние полтора процента идут исключительно на «оборонную инфраструктуру». Очевидно, это было сделано скорее ради обхода Трампа.
Каждая страна по-своему пытается вписать в эту категорию любые незавершённые проекты, доказывая их значение для обороны, даже если ранее они не рассматривались в этом контексте. Так, в Италии внезапно достали со свалки давно обсуждаемый проект моста, который должен соединить Апеннины и Сицилию.
Десятилетиями этот проект откладывался из-за нехватки средств, а теперь его решили объявить военной инфраструктурой, чтобы формально выполнить требования по оборонному бюджету.
Причём совершенно без оглядки на то, что данный мост не имеет никакого военного значения.
